Михаил Дудников – о любви к искусству и не только

Интервью с коллекционером

Михаил ДУДНИКОВ: «Художники – это святые люди»

Познакомились мы с Михаилом заочно после организованной ним выставки его коллекции «Право на Ню» в Одесском музее западного и восточного искусства. Показался он загадочным, для бизнесмена его психологический портрет не совпадал с общим представлением: открыт, общителен, тратит время на беседу (что обычно не присуще деловым людям, которые находятся в погоне за успехом). Что ж, вывод прост: успех у него есть, и ему уже некуда спешить. Солидный уровень достигнут, состоялась семья, работа (он директор самого крупного в Украине судоремонтного завода!), коллекционер, меценат. Каким-то образом он умеет совмещать серьезные вещи и увлечение искусством, фестивалями, путешествиями, виноделием. Получает удовольствие, украшая мир вокруг себя.

Итак – лето, прекрасная погода, мы в ресторане «Паромщик» в городе Черноморск, за окном виден Ильичевский судоремонтный завод, по водной глади плывут лебеди (да-да, они в этом году не улетели), на столе – яства и розовое, прохладное, изумительного изысканного вкуса просекко в изящных бокалах, по стеклам бокалов поднимаются балерины на прозрачных пузырьках (это легкое опьянение). В ледяном вине, если прижаться к бокалу ухом, слышны обрывки разговора лозы с луной. Жизнь на миг останавливается… Почти что дзен – и в таких условиях быстро настраиваешься на нужный тон разговора.

— Давайте сразу расставим точки над «і»: вы прагматик или романтик? Как уживаются политика и арт-увлечения?

— Я прагматик и романтик (смеется). На самом деле, и бизнесом, и политикой мы занимаемся ради мечты. Мечты о любви, о прекрасном. Политика – это проза жизни, art –поэзия жизни. Art – это, наверное, единственное, на что стоит тратить большие деньги: это вложение в вечное. Я собираю коллекцию около двадцати лет, и не разочаровался. Правда, сейчас у меня есть желание продать две трети собрания и начать все заново, но уже с другим подходом – создать более цельную, тематическую коллекцию.

— А что, в процессе сбора коллекции за двадцать лет что-то изменилось? Пересмотрелось?

— Да, конечно. Повзрослел, наверное (смеется). Я, как любой коллекционер, видел в первую очередь холст, масло, и оценивал примерную стоимость, а потом уже стала появляться какая-то направленность. Мои персоны – это художники-одесситы, начиная с южнорусской школы, хотя больший акцент делаю на одесских нонконформистах. Да, зацепили меня нонконформисты. И это течение очень ярко сейчас о себе дает знать. Хочу сказать, что сейчас с появлением определенных групп профессиональных художников, где люди собрались по конкретному интересу и достаточно смело представляют свои работы, и это все организовано и структурировано, четко понятно, что чужие в этих группах не ходят, я считаю это первой ступенью цивилизованного арт-рынка в Украине. Есть современные молодые художники, можно сказать, дерзкие в своем творчестве, и я это понимаю и приветствую.

— Какие художники попали в поле вашего зрения?

— Много интересных, всех невозможно перечислить. Из молодых ребят, у которых очень современный подход, – Максим Мазур, ну и хулиганы-художники – Вова Купянский с его добрым юмором, очень мне нравится харьковский автор Владимир Шандыба, Вадим Суворов, это только те, с кем сотрудничаем.

Виктор Хохленко, который в своей поездке в Индию в Ашрам серьезно повзрослел и вырос как художник, и не только в техническом плане, скорее всего в моральном, вероятно, у него открылись новые чакры. Витя больше трансформатор: когда с ним общаешься, Хохленко говорит – заберите эти работы, я сам их боюсь, ночью встал и написал. Такое впечатление, что кто-то его рукой ведет. Он достаточно серьезный автор, и с каждой работой у него связана своя очень серьезная жизненная история. Так, его работа «Соседка», которая произвела много шума, – это вообще фрагмент стены, он рассказывал историю написания – там очень личные переживания, я не буду о них говорить. Важно то, что у него был определенный период жизни, и он писал прямо на стене. И потом, когда этот период закончился и время нахождения его в этом помещении тоже закончилось, он ушел оттуда вместе со стеной. Вот эта «стена» путешествовала с ним, пока не попала в поле зрения местных коллекционеров.

Очень неординарная художница Ирина Вишневская. С ней мы с самого начала делали проект «Куклы. Познание мира», который экспонировался в Одесском музее западного и восточного искусства. Эту экспозицию я планирую дальше выставлять как цельный проект.

Среди фаворитов-одесситов – Валера Юхимов, очень глубокий не только художник, но и поэт, и, надо сказать, энолог серьезный: он достаточно глубоко подходит не только к теме искусства, но и к теме вина – его производства, регионов, оттенков и т.д. Вино – это ведь тоже искусство, серьезный пласт знаний и развития вкуса, можно сказать, в своем роде художественного. Поэтому, если у меня появляется какая-то необычная бутылка вина, мне интереснее разделить ее именно с ценителями, понимающими всю красоту напитка, с которыми можно обсудить нюансы и получить удовольствие от общения.

— Я правильно поняла, что в арт-центре, который Вы сейчас создаете, будет винный шкаф, и культуре виноделия будет уделено отдельное внимание?

— Хороший алкоголь – это украшение жизни человека (смеется). Винный шкаф – это вещь, которая присутствует во всех моих местах частого или краткого обитания. Здесь, в ресторане «Паромщик», вы видите их два, мне даже посчастливилось купить маленький шкафчик всего на шесть бутылок, причем, купил я его совершенно случайно в магазине, и продавец не мог объяснить, для чего эта вещь. Теперь этот шкаф стоит в рабочем кабинете, чтобы долго его не искать. Вино для меня стало серьезным увлечением наряду с коллекционированием. По большому секрету признаюсь, что имею отношение к некоторым профессиональным винным сообществам, которые консультируют серьезные сети, крупных импортеров. Когда видишь сегодня зарождение украинской винной культуры в различных регионах – сердце радуется.

— Михаил, я приехала к Вам на интервью уже с конкретными вопросами от арт-кураторов, которые работают в Киеве, поскольку и до них дошла информация, что Вы строите арт-центр современного искусства в Черноморске. И по меркам этого города это большой арт-центр – площадью 270 кв. м.

— Да, действительно, так и есть. Есть проект, которому мы следуем – есть концепт Пространства. Также мы учитываем потребности города, предусматриваем возможность проведения общественных, культурных событий, фестивалей. Еще я помню о необходимости проведения открытых пленэров (напоминаю, что рядом с Пространством находится необычный объект – арт-хостел «Бункер». Рабочее название нового арт-центра – «Колесо истории».

С помощью такого ресурса я хочу сделать Черноморск центром современного искусства, собрать единомышленников, перетащить крупные фестивали в город, так как Черноморск не так перегружен ими по сравнению с Одессой. Если такие изменения произойдут, это привлечет серьезный уровень туристов в город. Мы это знаем, как никто: в свое время как руководитель завода, решившись стать партнером огромного и прекрасного фестиваля «Коктебель-Джаз», когда он заходил в город, я ни на секунду не пожалел: мы увидели полное преображение, другую реальность.

Никогда до того в городе не было таких музыкантов, звезд мирового уровня – The Bad Plus (USA), GusGus (IS), Kadebostany (CH), Submotion Orchestra (UK), Blue Foundation (DK), Tonbruket (SE), Max the Sax (AT), множество прекрасных украинских артистов. Приехали зрители, которые ценят атмосферу, зрелище, общение. Президент фестиваля Лилия Млинарич – пример человека, изменяющего пространство вокруг себя. Я получил ценнейший опыт и хочу реализовать идею развивать город не только в экономическом, но и в культурном, событийном плане.

— Какой дедлайн по арт-центру?

— Надеюсь, что к началу следующего года.

— Ваше интервью с интересом будут читать и художники, и, конечно, коллекционеры, так как Вы держитесь обособленно от других коллекционеров, и больше замечены в кругу художников, нежели их собирателей. Поэтому расскажите, чего еще от Вас ожидать?

— Готовим яркий проект в Одессе. Пока молчу, что это, но еще немного времени, и я позвоню вам, чтобы раскрыть подробности. Буду продолжать сотрудничать с маститыми художниками и внимательно присматриваться к молодым. Насчет новых приобретений – должен быть круговорот, обновление, перефразируя кота из мультфильма – чтобы что-нибудь купить, прежде нужно что-нибудь продать, поэтому я буду двигаться в направлении обновления своего собрания. Конечно, искусство – сфера высокая, но без коммерции оно существовать не может, поэтому я буду лавировать между искусством и коммерцией, и посмотрим, что из этого выйдет. Все-таки Черноморск развивается и с каждым годом принимает уже совсем других туристов с другими потребностями, и самим жителям хочется видеть в городе яркие культурные события, выставки, фестивали. Так что, планы есть.

— Поделитесь своими мечтами.

— У меня очень простая мечта, исполнение которой дает возможность быть счастливым: хочу, чтобы были здоровы и благополучны все, кого я люблю.

— Вы религиозный человек?

— Нет. Я стараюсь соблюдать заповеди, периодически посещаю храм, пробую разбираться в истории религии, но я не могу назвать себя религиозным касательно соблюдения постов и т.д. Мне интересно общаться со священниками. Почему? Потому что среди них есть такие интересные люди, которые попали на должность священнослужителя после того, как прошли огонь, воду и медные трубы.

— Табу?

— Нет, кроме вопросов морали. И еще табу для меня – продолжать общаться с людьми, которые меня попытались обмануть.

— Кто-то рискнул?

— Да, это жизнь, одни трудятся ради успеха, а кто-то хочет хапнуть «на шару».

— Многие художники, с которыми я общалась, позитивно о Вас отзываются, говорят, что Вы тот человек, который «болеет» за искусство, не вынуждает художника, например, продать по заниженной стоимости картину, и т.д.

— Бывают такие моменты, когда я морально не готов заплатить именно ту цену, которую художник определил, и я говорю ему, что предлагаю, например, «вот эти» деньги вместо тех, которые вы он хочет. Обычно такое мое предложение уважительное, и разница вменяемая, чаще всего находим взаимопонимание. Там, где ответ – «нет», я отступаю совсем, никогда не уговариваю второй раз: если с одного предложения картина не куплена, значит, считаю, что мой ресурс в виде денег небеса решили направить другому художнику, у меня в таких случаях принцип не стучать в закрытые двери.

Кстати, все художники, у которых я купил работы, могут в любой момент взять их у меня для выставок, я никогда не возражаю, в этом мое уважение и моя, как считаю, миссия хранителя произведений искусства – чтобы у художника оставалась свобода и чтобы его работу увидело как можно больше людей. Для чего я все это и делаю, ведь искусство изменяет каждого к лучшему, а значит, изменяет мир.

— Вы суеверный человек?

— (Задумался) Ну да… Я, например, присяду перед дорогой. Стараюсь не озвучивать свои планы.

— Как считываете человека при встрече? Сразу видите психологический портрет человека?

— Я никогда не верю первому впечатлению. Четко за всю свою жизнь убедился, что если мне человек не понравился, то потом мы будем лучшими друзьями. И, соответственно, те люди, которые производят первое приятное впечатление, не всегда соответствуют ему впоследствии. Мне очень сложно общаться с художниками по одной простой причине: я не принадлежу к миру искусства. Знаете, как говорят, – есть писатели, есть читатели. Есть художники, а я ценитель. Иногда, слушая критиков, я понимаю, что они говорят на ином языке. Например, мне совершенно не понятно выражение «композиционный бардак». Ну ведь – или композиция, или бардак. Правда, я просто любой бардак ненавижу, может, поэтому не могу привыкнуть к лексике.

— По какому принципу выбираете работу?

— Сначала – нравится либо не нравится. Потом консультируюсь со специалистами относительно того, что нравится, и меня даже можно от этого «нравится» отговорить. Хотя есть какие-то работы, которые – пришел, увидел, и просто забираешь сразу. Сила искусства в действии.

— А что над кроватью висит?

— Над кроватью? Работа Сергея Дунца – черноморского автора, одного из художников, с которым я познакомился, когда переехал в Ильичевск (Черноморск) десять лет назад. Он стоял и продавал на День города свои работы, и была там картина с пейзажем – домик с башней, и я понял, что без этой работы не уйду. А он мне ее не продает. Говорит: «Я на этот домик ловлю покупателей». И так мы с ним подружились, и я купил у него много других работ, и потом он написал работу, которую мы с ним шуточно называли «Цистерна». Я ему говорю, продай «Цистерну», а он не продает… Зато «Домик» уже продает, но теперь мне «Домик» не хочется. В итоге над кроватью висят его работы, купленные в промежуточном периоде между «Домиком» и «Цистерной». Этот автор, можно сказать, маньяк-художник, он даже краски самостоятельно готовит, растирает их, как в древние времена.

— Какая -то ностальгическая дань. И не Костанди…

— Нет – Костанди висит в кабинете.

— Художника можете разлюбить?

— Художники ведь живые люди, им также присущи человеческие качества, и у таланта с этими качествами может быть нестыковка. Но не разлюблю. Обидеть художника – это ведь грех, они святые люди, можно получить проклятие из космоса.

— Давайте подытожим наше интервью. Что пожелаете нашему читателю?

— Конечно же, чтобы ваш читатель жил долго, счастливо и красиво. Чтобы имел свободу заниматься тем, что нравится, путешествовать, дарить радость близким. Художникам – вдохновения, идей и щедрых ценителей их творчества.